Древнерусское духовное пение. Вспомним знаменный распев?

Начиная с XVII века церковное пение стало уже несколько другим. Оно вобрало в себя многое из западноевропейской музыки.

При этом в XIX — начале XX века в России вспыхнул огромный интерес к древнерусскому искусству, в том числе — к иконам и к знаменному распеву. Центром этих славянофильских устремлений была Москва. Именно там жили все те, кто проделал большую работу в изучении старины.

Древнерусские культовые напевы бережно хранились — и не только старообрядцами. Сохранились старинные рукописи в монастырях, особенно в северных.

Очень сложно перечислить имена всех тех, кто в XIX веке работал над темой древнерусской музыки. Но одно имя может быть многим знакомо — это Владимир Федорович Одоевский — писатель, философ, музыковед (1803−1869, Москва).

Как писатель он известен книгами «Пестрые сказки», «Русские ночи». Как музыковед — своим интересом к народной музыке и древнерусском пении. Одоевский — автор множества узкоспециальных работ, среди которых можно выделить «Русская и так называемая общая музыка», «Музыка с точки зрения акустики».

Это был энциклопедически образованный и неординарный человек, абсолютно независимый в своих предпочтениях: «Странная моя судьба, для вас (москвичей — Г. К. ) я западный прогрессист, для Петербурга — отъявленный старовер-мистик; это меня радует, ибо служит признаком, что я именно на том узком пути, который один ведет к истине».

Все последние годы князь Одоевский посвятил изучению знаменного распева, который он считал единением богословия, философии, графики, этики, вокального искусства. Как музыкант он понял, что сохранившиеся в народной музыке и записях старой духовной музыке традиции сильно отличаются от тех, что главенствовали в его время. Более того, он даже придумал и заказал для себя специальный инструмент — энгармонический клавицин. Этот необычный инструмент сохранился (в музее имени Глинки), а вот его наследием в области теории музыки больше пользуются сейчас на Западе.

Появилась и целая когорта композиторов-профессионалов, которые сочиняли духовную музыку — представители так называемого «нового направления»: П. Чесноков, А. Гречанинов. Особый интерес представляет Александр Дмитриевич Кастальский.

Кастальский родился в 1856 году в Москве в известной семье (дед — иконописец, отец — протоирей). Учился в Московской консерватории у П. Чайковского и С. Танеева. По окончании фактически всю жизнь работал в Синодальном училище церковного пения.

Более того — после революции 1917 года Кастальский остался там работать, только училище то переименовали в Московскую народную хоровую академию.

Можно и по сию пору встретить негодующие возгласы по поводу того, что Кастальский стал членом и «группы красной профессуры», и «Ассоциации пролетарских музыкантов». Но был ли выбор у пожилого человека? К тому же — он всегда интересовался народным искусством. Приглашение из США было, но он не уехал.

Работы Кастальского в области этнографии очень интересны. Работу он проводил трудную и кропотливую: «Труд этот был для меня поистине каторжным: пришлось предварительно составить для себя две таблицы для чтения крюков — знаменных и демественных, пришлось на месяц превратиться в „смелого исследователя“; затея была начать с образцов XV века».

Известно красочное высказывание Кастальского о знаменном распеве: «Мне кажется, знаменные распевы ужасно не любят, когда их начинают обрабатывать, и всячески изворачиваются, не даются в руки, капризничают, как дети, которых собираются мыть — только что вслух не кричат!»

Связано это с ладовыми особенностями восточнославянской мелодики. «Ведь у нас неисчерпаемый кладезь самобытных церковных мелодий; к ним нельзя применять обычных казенных формул и любых гармонических последований», — доказывал Кастальский.

Кастальский пытался воссоздать древние церковные обряды («Пещное действо»), и еще более древние музыкальные картины в духе былин. Он собирал материалы по песенности других народов: «…Жилка реставратора, вероятно, была у меня врожденною, так как вслед за этой работой я взялся за другую, ей подобную, но из более отдаленных эпох и стран, и окунулся гораздо глубже: захотел, наперекор историкам, доказать существование на белом свете неунисонной музыки с древнейших времен и издревле ее стремление к выразительности, живописности и т. д. Собрал много примеров, много исторических свидетельств, озаглавив свой труд «Из минувших веков». Но так как мои положения в этом исследовании в глазах заправских историков могли показаться слишком смелыми, то я решил издать только часть: «Китай», «Индия», «Египет», «Эллада», «Иудея», «На родине ислама» и «Первые христиане».

Кастальский вместе с синодальным хором гастролировал в европейских странах — с огромным успехом прошли концерты в Риме, Флоренции, Вене, Дрездене, Лейпциге, Берлине. «Праздник искусства» — писали об этих концертах итальянские газеты.

Умер А. Д. Кастальский 17 декабря 1926 года в Москве. 150-летие со дня рождения Кастальского (2006 год) праздновали в Торонто, Глазго, Лондоне, Нью-Йорке. В Москве работает Московский мужской камерный хор имени Кастальского. Из наследия — часть утрачена, но большая — сохранилась.

И это наследие уже нельзя рассматривать как строго культовую музыку. Это — музыка для широкого исполнения.

И наоборот — многие профессиональные «светские» композиторы обращались к духовной музыке. Среди них — Чайковский, Танеев, Гречанинов, Рахманинов.

Перу Сергея Рахманинова принадлежат такие шедевры, как «Литургия Иоанна Златоуста» (1910 год) и «Всенощное бдение» (1915 год). «Всенощная»

«Всенощная», «Всенощное бдение» — богослужение православной церкви. Оно совершается накануне воскресенья и основных церковных праздников. «Всенощная» возникла в самые первые века установления христианства в Византии.

Монументальное «Всенощное бдение» Рахманинова считается шедевром мировой духовной музыки. Это настоящая хоровая симфония, в которой сочетаются древнейшие распевы и собственные мелодии композитора, стилизованные под эти распевы. В этой музыке можно услышать отголоски глубокой древности (знаменный, киевский или греческий распевы). .

«Всенощное бдение» Рахманинова — многочастное произведение с главной кульминацией в образах Воскресения Христова и «Великого славословия». Впервые симфония была исполнена в концертах Синодального хора «в пользу жертв войны» неоднократно и с огромным успехом. Поскольку это очень сложное произведение, звучит оно по большей части на концертных площадках. Точнее — снова звучит, поскольку в СССР эта рахманиновская музыка была надолго предана забвению.

Конец XIX — начало XX века — период, не случайно названный «Серебряным веком» в поэзии, живописи, музыке. Свой «Серебряный век» пережила в то время и духовная музыка.

Вновь вспыхнувший в наше время интерес к древнерусскому искусству вовсе не означает, что надо что-либо противопоставлять, что одно «хуже», а другое «лучше». Просто хотелось бы, чтобы расшифровка знаменного распева была окончательно и успешно завершена (даже самое сложное «беспометное» нотописание).

Может быть, когда-нибудь полностью разберутся с Крюком тресветлым с сорочьей ногой, который нужно петь «вельми паки возгласити» или Палкой воздернутой, которую должно спеть «гортанно поиграти, дващи двигнути», или «Стопицей с очком», где надобно «назад отшибнуть гортанью, вскочить и опуститься на голубчик или на скамейцу»…

Общая ткань мировой культуры будет неполной без этих мелодий, которые сформировались 500−1000 лет назад.