Черно-белая любовь

Я уже публиковал здесь несколько рассказов о своей жене Даше (их можно прочитать по ссылке "другие рассказы этого автора"). Я думал просто поделиться нашими приключениями, но эти рассказы вызвали неожиданно бурную реакцию. Меня прямо забросали письмами, и почти все требуют продолжения. Ну а так как в последнее время ничего такого уж экстремального у нас не было, а выдумывать я не умею и не хочу, я решил рассказать несколько случаев из прошлого.

Вот один из них. Это было недавно - в сентябре 2009 года.

Мы с женой, бывает, дуреем, как малые детки. Она у меня проказница-мартышка, и я временами не прочь порезвиться. Старшее наше поколение удивляется, как это мы, такие большие-умные с виду, начнем вдруг носиться по квартире, драться подушками, обливаться водой и совершать другие неразумные и несолидные поступки. . .

Про одну из наших диких выходок, которая нам особенно запомнилась, я и хочу рассказать.

Однажды вечером Дашуня стояла "на боевом посту" - перед мольбертом (она художница), и смешивала краски. У нее были такие здоровенные пластмассовые банки с жидкой краской, по поллитра или около того, и она с ними химичила. А у меня был хулиганский стих, и я, немного подразнив свою "маэстру", как я ее называю, всякими дразнилками, нашел, наконец, себе занятие - пристроился к ней со спины и взялся ее раздевать. На дворе - сентябрь, но парило, как в июле, и Дашунчик работал в одном белье – в трусиках и лифчике. Он протестовал, но я не обращал внимания – расстегнул лифчик и профессионально потянул его вниз. Дася как взвизгнет, и ну прогонять меня!. . потом - разошлась, и - мазнула мне кистью по морде. Выпачкала меня какой-то краской, смотрит – смеется. . . Ну, тут я тоже подобрался к кисти, обмакнул её в густые белила. . .

Она пыталась продолжать свое дело, а я таки стянул с нее лифчик – и давай закрашивать ей соски. . . Она буквально взвилась под потолок, снова ткнула в меня краской – и через секунду мы фехтовали кистями, как мушкетеры. Дашкин вид – голые груди колыхаются при каждом движении, соски набелены, на бедрах - трусики кружевные – будоражил меня, как электрод. Кто видел, как резвится кучерявая голенькая девочка с пышной грудью, и что эта грудь вытворяет при этом - поймет меня :)

Мы немного побесились так, перемазались везде, где сумели, после чего я отправился в ванну - с твердым намерением затащить Дашуню опосля отмытия в постель. Когда я вышел – застал ее за странным занятием: она чертила себе на груди нечто вроде белого лифчика. Увидела меня – сконфузилась, спрашивает - «ну? какой мне больше идет – тот или этот?» Я - пристроился к ней, взял самую широкую кисть - и мы стали рисовать на ней вдвоем. Это был такой особенный, интимный момент - мы оба нагнулись, соприкоснулись лбами, трудясь над ее грудью. . . :)

Кисть не подчинялась мне: получалось большое белое пятно, не слишком похожее на лифчик. Что делать - говорю: «тебе вообще больше идут белые футболки» - и продолжаю красить ее выше, до самой ключицы и подмышек.

Дашуля, вопреки моим ожиданиям, не протестовала, а только заблестела глазками – уже увлеклась новой игрой – и глубокомысленно так говорит: «для этого больше подойдет вот такая штука» - и дает мне мягкий валик, типа для ремонта, только намного меньше – сантиметров 10. Тут я понял, что моему хулиганству открыт зеленый . . .

свет, обмакнул валик в банку (это оказалось нелегким делом – чуть не опрокинул ее), и. . . принялся красить любимую жену, как дверь или потолок, в белый цвет. Валик закрашивал сразу большие участки кожи, таким ровным-ровным красивым тоном, как в евроремонте. . .

Даша некоторое время помогала мне, а потом замерла и отдалась прикосновениям валика, подставляясь мне разными частями. Щечки розовели, на личике искрилась "хитринка". . . Я спросил – «нравится?» - медленно проводя валиком по соскам. Дася выгнулась, проурчала, как зверек – «ммммммм. . . продолжайте-продолжайте, там посмотрим» - и лукаво так смотрит на меня, а в глазках удовольствие светится. . .

Глупая наша игра приобрела вдруг эротический оттенок. Следить за тем, как любимая постепенно превращается в белую статую, было почему-то очень возбудительно, а прикосновения прохладного валика оказалсь невероятно приятны Дашуне.

Очень скоро я покрасил ей весь торс спереди – от пупка до плеч – и он блестел снежным блеском, как новенький пластик. Дася подставила мне руку, и я выкрасил её до самых кончиков пальцев, потом другую. . . потом она окунула руку в банку и растерла краску между пальцев, чтобы закрасить все - до последнего миллиметра. Весь пол под нами был заляпан белыми брызгами.

Я красил ее, приговаривая – «сейчас добрый волшебник Витек превратит хорошую девочку Дашеньку в статую, мраморную, красивую. . . ». Идея выкраситься с ног до головы захватила мою проказницу, и она подставлялась мне, командуя: «теперь бок. . . теперь спину. . . ». Скоро весь ее корпус, от поясницы до подбородка, был покрыт ровным-ровным блестящим тоном. Это оказалось очень красиво, блики от лампы играли на покрашенных плечиках и грудях - я даже отошел полюбоваться. . . после чего задумчиво уставился на ее трусики.

Она сказала мне: «только руки вымой вначале», и я побежал в ванную. Предъявив Даше вымытые руки, чтоб она признала их достаточно чистыми для прикосновения к своему священному белью, я медленно, с кайфом стянул с нее трусики. Даша загадочно смотрела на меня, растопырив коленки и подставляя мне То Самое.

Я обмакнул валик в краску, провел длинную полосу по бедру - Даша умильно заурчала - и стал закрашивать его по направлению к попе. Дашунькин ждал прикосновений Там, но я оттягивал этот великий момент «на потом». Я водил валиком по Дашиной пухлой попе, красил бедра, потом ножки, которые сразу становились глянцевыми, будто пластмассовыми, выкрасил их спереди, сзади. . . Эта странная игра здорово увлекла нас обоих, я даже вспотел от старания, а разгоряченная Дашка просто растворялась от прикосновений влажного валика, от ощущения холодящей краски на теле – она жмурилась, потягивалась, кряхтела. . . Ей было безумно интересно, в кого она превращается под моими руками, и она ежесекундно порывалась бежать к зеркалу. Я не пускал ее - "всему свое время". . .

И вот - Даша покрашена сверху донизу вся, кроме ступней, лица, волос, кое-где только слегка запачканных, а еще - всех окрестностей Того Самого – внутренней поверхности бедер, лобка, губок. . . Я оценивающе глядел на нее – это был такой комически-серьезный момент, я прямо ощутил себя скульптором, творцом. Дашка снова попросилась к зеркалу, я сказал – «еще рано, терпи!» - взял широкую кисть, обмакнул её в краску, попросил Дашу поднять ногу, растопырить пальчики – она осталась балансировать на правой ножке, а я взялся за левую. Дашка визжала, уводила от меня ступню, просила прекратить – было ужасно щекотно, а я был неумолим - не сдался, пока все пальчики и все щелочки между ними не были закрашены до последнего миллиметра. Я . . .

хотел выкрасить ещё и подошву, но только коснулся там – Дашка взвизгнула, как поросенок, отобрала ногу, и я отказался от этой затеи. То же произошло с другой ногой.

Наступила очередь Того Самого. Даша поймала мой взгляд, поняла его, как обычно, без слов, раздвинула коленки. . . Я попросил растопырить их ещё шире, как только можно шире, стать на "ширину слоновьих ушей" и присесть, будто справляешь нужду. . . взял кисть - и медленно-медленно стал водить ею по самым чувствительным местам. Даша загудела, как трансформаторная будка, а я подобрался наконец к самой киске. . . потом как бы раздумал – перешел назад, стал закрашивать розовую промежность между ягодиц - "залез в самую жопу", как сказала Дася. Девочка издавала при этом всякие звериные звуки (особенно, когда я трогал кистью анус), потом спросила - «интересно, как все это выглядит»? Я говорю ей: "у тебя сейчас попа, как эмалированный унитаз", - потом, не долго думая, сбегал за фотоаппаратом и запечатлел покрашенную Дашку с растопыренной . . .
попкой во всех ракурсах. (После этого, кстати - когда я выяснил, что Даше приятны ласки ануса - мы впервые начали пробовать анальный секс).

Наконец я подобрался к киске, тронул ее кистью, провел глубже, смелее – смотрю на Дашку, спрашиваю «как ощущения?» Она в ответ только закатила глазки. Я долго мазал Дашину киску - вначале кистью, а потом не удержался и залез рукой, - покрыл ее дюжиной слоев, и Дашунька жмурилась от удовольствия. До оргазма я ее, конечно, не довел бы так, но возбудил порядочно, Дашуська даже губки раскрыла – верный признак того, что она "не прочь" :).

Наконец моя жена была выкрашена ниже подбородка везде, где только возможно, и я приступил с валиком к мордочке. Дашулька вначале протестовала – то ли в шутку, то ли боялась за кожу – но я был неумолим, и скоро все личико её было белым, только глазки сверкали. Я взял тонкую, мягкую кисть, тщательно закрасил все «дырочки» - возле крыльев носа, уголки губ, потом веки, реснички – Дашина мордочка превратилась в ужасно смешную маску снеговика – потом перешел на ушки. А они у нас – эрогенная зона. . . Я залез в самую середку, тщательно водил там, закрашивая каждую складочку, и Дашка тихо подвывала. . .

Остались волосы - их я тоже твердо намеревался покрасить. Дашка немного перепугалась, но поскольку сама была не на шутку захвачена "креативной идеей" выкраситься с ног до головы, не оставив на себе ни единого живого миллиметра – через секунду увлеченно обсуждала со мной, как это лучше сделать.

Вначале она собрала волосы в пучок – руки ее подсохли, и она уже могла ими действовать. Волосы у нее довольно длинные, ниже лопаток, и ужасно кудрявые, вьются мелкими колечками – то, чего красавицы добиваются, часами сидя в парикмахерской, у моей женушки – от рождения, но этот подарок природы доставляет ей массу хлопот. И расчесаться всегда проблема, и волосы собрать толком не выходит, и щекочутся сильно – поэтому она почти всегда ходит с вязаной повязкой на лбу, которая удерживает её распущенную гривку сзади.

Собрала она свое «золотое руно» с грехом пополам в узел (а волосы у нее и впрямь бронзово-золотистые), и я, вымочив хорошенько кисть в краске, храбро ткнул ею прямо в Дашину макушку. Дашка, зажмурившись, сказала «ой! а я это отмою?» - «Не знаю» - сказал я, продолжая поливать её краской, которая, впрочем, не хотела растекаться по её . . .

голове, а собиралась пятнами и комками в отдельных точках. Я понял, что мне не хватит краски на все Дашино богатство, и решил действовать иначе: изложил проблему Даше. Надо было видеть этот наш "военный совет"! :) По Дашиному предложению я снова распустил ей шевелюру, потом взял банку с краской, подлил туда геля для душа и немного воды, взболтал хорошенько, отлил из банки немного на руку – и стал втирать эту адскую смесь прямо в Дашкину гриву.

Дася покорно сидела, пытаясь наблюдать за моими манипуляциями. . . На этот раз дело пошло хорошо: в сочетании с мылом краска прекрасно мазалась и растекалась по волосам, и Дасины кудри превращались на глазах в хлопья пены. Я боялся, что мне не хватит краски на всю шевелюру, но все-таки хватило, и даже осталось немного – и я стал поливать этим остатком Дашину голову прямо из банки, чтобы закрасить кожу на голове – и втирал туда краску, как бальзам. Даша в ужасе шептала «что ты делаешь?», но я стремился к абсолютному совершеству: ни единого незакрашенного миллиметра!

Наконец краска закончилась, я остановился, осмотрел Дашину голову, подмазал немного там, где краска легла не так ровно, как везде, потом отошел полюбоваться. . .

Да, это было зрелище: на меня смотрела белоснежная статуя, без единого пятнышка – только глазки голубые, немного растерянные и очень нетерпеливые. . .

Я взял фен, подсушил ей то, что недавно было волосами. . . Тут подошла очередь зеркала. Дашка прошлась к нему, капая краской на пол – и тут-то было визгу! :) Вначале она просто не узнала себя в белом привидении с хлопьями пены на голове, а потом - ужасно понравилась себе, и я полчаса фоткал ее в разных позах. . .

После этого, думаете, был занавес? Ничего подобного - наступил второй акт: Даша заявила - "раз женщина белая, а мужчина - противоположность женщине, значит, мужчина должен быть черным! Раздевайся, мужчина!" - и вся, как была выкрашенная, полезла в кладовку за черной краской.

Перед этим мы еще покушали. Было очень забавно ужинать с собственной женой, превращенной в белый призрак, да еще голенький. Она очень старалась ничего не смазать, но все-таки чуть-чуть съела краску на губках, и после ужина я снова замазал их остатками белил.

Теперь мы совершенно серьезно готовились к моей покраске. Мне было немного жутковато, но и ужасно весело. Я разделся сразу догола, чтоб было возбудительнее, да и Дашку подразнить торчащим членом. Она взялась было за валик, тут же испачкала белоснежные руки, и я заявил: "Э, не, так не пойдет! Зря я старался, что ли?" - замазал остатками белил черные пятна, и, когда краска подсохла, заставил Дашку надеть резиновые перчатки.

Вот тут-то и пошла работа. Дашуня раньше не раз меня разрисовывала, но это были легкие небольшие рисунки, а сейчас было страшновато наблюдать, как твое тело покрывается густым черным цветом. Нечто подобное было в грязевом вулкане: чувствуешь, как превращаешься в какого-то черта или монстра.

Дашка медленно водила валиком по моему телу, и от его прикосновений бегали мурашки. Эта процедура оказалась чем-то вроде эротического массажа - очень чувственно, приятно и немного щекотно.

Особенно тщательно Дася красила, конечно, мое хозяйство. Прикосновения кисти сами по себе не имели какого-то сногсшибательного эффекта, но сам процесс - моя жена, превращенная в белую куклу, красит мне член и яички в черный цвет - вызывал особенное, странное возбуждение - немного извращенское, но сильное.

Мы оба были . . .

в каком-то экстазе: я подставлял бока, спину и руки, потягивался и со странным наслаждением чувствовал, как тело покрывается холодной краской, а Даша буквально танцевала и порхала вокруг меня. С моей шевелюрой было намного проще: Дашка просто плеснула мне на макушку из банки, растерла везде, как шампунь, хотела пригладить, но тут же передумала и решила, что я буду чертиком с рожками.

Наконец я был покрашен весь, с ног до головы, торжественно стянул с Дашкиных рук перчатки - она умудрилась совершенно не запачкаться, - и мы чинно подошли к зеркалу. . .

Когда мы вдоволь насладились нашим видом, накривлялись и нафоткались, Дашка взяла коробку презервативов и торжественно вручила мне. "А это еще зачем?" - деланно удивился я. "Одевайся - и увидишь, зачем" - ответила Дашуня. . .

Но оказалось, что я еще не высох. Ужасно не хотелось пачкать друг друга, и на какую-то секунду мы растерялись. Но я тут же нашелся: включил компьютер и велел Дашуне поставить эротический фильм - чтобы не растерять желание, пока я высохну.

Сам я остался смотреть стоя - задница еще не просохла. Член и так стоял, а при первой же эротической сцене так заныл, что руки непроизвольно потянулись вниз. . . Смотрю - Дашка тоже изогнулась, ротик полуоткрыт, и рука к киске подползает. Говорю: "Отставить! Терпим до конца!. . "

А с каждой сценой все мучительней терпеть. . . Мы с Дашкой условились: кто не выдержит и первый схватится за гениталии - будет вытирать краску на полу. . . :) Шутка конечно - потом мы оба вытирали :).

Наконец, когда экран почти что лопался от непрерывных стонов и хрипов, Дашка вскочила и кричит: "Ты почему еще не одет? Хочешь, чтоб я негров родила?" Тут я хватаюсь за презерватив, натягиваю его на ноющий член, белая Дашка сажает меня на стул, забирается на меня верхом - надевается на меня, как чехол, и сразу, сходу начинает на мне скакать, как на мустанге, и глаза бешеные сверкают. А в это время на экране отчаянно трахаются, с дикими воплями и переворачиванием мебели. . .

Такого странного секса у нас не было еще . . .
никогда. Вместо привычных голых тел - сухая покрашенная кожа, как ненастоящая. . . Дашка на ощупь - как игрушка, кукла, и при том - живая и ужасно возбужденная. Страшно хочется ощутить под рукой любимую вкусную плоть. . . хватаешься за тело Дашуни - и чувствуешь такуую шершавую поверхность, и пахнет друг от друга краской. . Ужасно хочется впиться друг в друга, а поцеловаться нельзя - губы покрашены, и груди тоже нельзя пососать, и мы только трогали друг друга кончиками вытянутых языков. Мои черные руки на фоне белого Дашкиного тела, конечно, выглядел потрясающе. . . И вся эта неестественность, все, что "нельзя", что приходилось сдерживать - не раздражало, а только возбуждало, доставляло такое странное удовольствие, которое невозможно объяснить. Я слышал, что каким-то извращенцам нравится секс в полиэтиленовых кульках, в которые запаковывают их тела. . .

Я очень быстро почувствовал, что на грани. Только хотел предпредить Дашку, как она вдруг сорвалась с меня, отбежала к дверям, крикнула "поймай меня!". . . Я - на пределе возбуждения- за ней, она - от меня - дразнится, уворачивается. . .

Мы бегали по всей квартире, и я никак не мог поймать Дашку, которая разошлась не на шутку и визжала так, что перекрывала вопли героев порнофильма. Это была настоящая погоня возбужденного самца за самкой, или страшного монстра за сказочным белым эльфом - я ощутил настоящий звериный азарт. Вот я загнал Дашку . . .

в угол, заревел и зарычал, скорчил страшную рожу. . . но Дашка хихикнула, открыла входную дверь и выскочила на лестничную клетку, как была - покрашенная, голая и босиком.

Я - за ней. Немного екало сердце: хоть и поздний час, а - вдруг кто увидит? - но эта опасность взвинчивала нервы и делала игру еще более захватывающей. Когда я выбежал, Дашка была уже пролетом ниже - стояла там, выгибалась, кривлялась, дразнила меня, кричала на весь дом про мою "боевую пику". . . Я не на шутку рассердился и рванул к ней. Она - от меня. . . Через секунду мы уже были на улице. Соседей, слава Богу не встретили, но по тротуару шел какой-то дядя, мимо которого Дашка с визгом промчалась, еще и прыгнула на него, задрав руки, с воплем "Уууу!". Я - за ней. Чувак был пьяным: отшатнулся, упал, разразился перепуганным матом. . . Да уж - увидеть такое: ночь, тихие улицы, и вдруг на тебя бежит белый призрак голой девушки, пугает тебя, а за ней вприпрыжку - черный рогатый черт с торчащим членом :) Наверно, чувак с тех пор бросил пить. . . А у меня где-то внутри копошился стыд, но азарт, возбуждение и желание куролесить заглушили его.

Мы, конечно, в нашей игре ополоумели слегка. Я просто был одержим диким желанием - поймать и отыметь Дашку. Она убегала от меня, задыхалась, хрипела от смеха, и скоро я схватил ее за руку, и - как она не вырывалась - оттащил к лавочке. Даша быстро перестала брыкаться - устала, да и бесполезно это - вырываться от меня :) - и только всхлипывала от смеха. А я был охвачен прямо звериным бешенством - швырнул эту белую куклу на скамейку, прижал ее, пристроился сзади, рывком вошел в нее и начал трахать. Дашка только повизгивала.

Я впервые ее так жестко трахал - обычно я очень деликатно обращаюсь с Дасей. А тут меня как прорвало, я скакал на ней, как жеребец, войдя в образ черного чудовища, которое надругалось над невинностью. . .

Нечего и говорить, что я бурно кончил спустя пару минут. Это был зверский оргазм: член все стрелял и стрелял спермой, и мне казалось, что это будет бесконечно. Даже когда оргазм закончился, член все еще был сильно напряжен, и я продолжал трахать Дашку еще минуту. . .

Дашка не кончила, и только подвывала, лежа подо мной и растопырив ноги. Я не знал, как довести ее до оргазма в таком виде, слез с нее и растерянно стоял рядом, не зная, что делать и говорить. В темноте я видел, что киска у нее была вся испачкана черным, а мой лобок и яйца, наоборот - белым.

Дашка простонала, схватилась рукой за киску и стала тереть ее. Я стоял рядом и почему-то боялся прикоснуться к ней. Впервые она так откровенно мастурбировала передо мной, как перед зрителем, и я почувствовал первые волны нового возбуждения, хоть член еще висел.

Я вдруг ощутил, что я в роли зрителя как-то по-новому возбуждаю Дашу, и стал говорить ей: "Браво, девочка! Как красиво!. . Еще, еще, поддай жару. . . " Даша прямо-таки отчаянно взвыла в ответ на это, и стала тереть себе киску, как бешеная. Я понимал, что ей стыдно, но понимал также, что этот стыд здорово заводит ее. Поэтому я продолжал, как гипнотизер: "О-о, как хорошо!. . Внутри разгорается горячий вулкан. Он заливает все тело блаженством. Сильнее, еще сильнее. . . горячее. . . Сейчас он взорвется, и ты . . .

умрешь от наслаждения. Сейчас, сейчас он взорвется, вот еще немного, и еще. . . "

Меня оборвал крик Дашки, яростно впившейся рукой себе в киску. Я подбежал к ней и схватил ее за плечи, придерживая, чтоб она не упала со скамейки. . .

Она тоже очень долго кончала. Потом мы сидели вдвоей на лавочке, плюнув на глупый страх перепачкать друг друга, и Даша лежала у меня на коленях. Я обнял ее, мы прижались друг к другу, стараясь ощутить тепло тел сквозь слой краски на коже. . . Дашка немного дрожала. Потом она поскочила, крикнула "квартира незаперта!", и мы побежали домой.

По дороге нам встретились (по закону подлости) двое прохожих. Мы, не имея сил продолжать игру, чинно прошли мимо, глядя под ноги и разползаясь внутри от стыда. Как на нас смотрели - я не видел. Мы с ужасом ждали, что нас окликнут, но пронесло. . . Когда мы прошли - посмотрели друг на друга и принялись истерически ржать.

Слава Богу, нашими играми никто не воспользовался - в квартиру никто не влез. Мы, как были, полезли в душ, но, проходя мимо зеркала, не удержались от искушения посмотреться - и застряли там надолго. Да уж, вид у нас был весьма специфический - Дашка белая в черных пятнах, как даматинец, а я - черный в белых пятнах, как горностай. Кроме того, я заметил на Дашкином покрашенном личике следы слез, и это заставило меня задуматься. Потом, правда, выяснилось, что Даша наколола босую ногу, но, я думаю, причина была не только в этом: и стыд, и такая почти истерика, в которой мы бегали, и моя грубость тоже. . .

После этого был пятый акт: мы пошли мыться, намылились, но не стали сразу смывать краску - не удержались от искушения размазать ее друг по другу, потереться, поскользить руками по телам. . . В итоге мы были покрыты, как зебры, с ног до головы серо-бело-черными полосами, которые постепенно превращались в однородную серую массу, и возбудились по-новой. Головы мы тоже намылили, но не спешили смывать скользящую смесь мыла и краски. . . Я, оставляя серые мыльные следы, прошлепал в комнату за презервативом, и дальше у нас был медленный и нежный секс в ванной, в давно уже опробованной позе (я сижу, вытянув ноги вперед, Дашуня на мне), при этом мы были покрыты теплой скользящей массой, которую было неописуемо приятно размазывать по телу, месить ее в волосах. . . Даша не захотела кончать, но все равно ей было очень приятно, и мне тоже.

А отмывались мы долго, больше часа. А еще Дашуня потом сказала мне, что я был очень груб там, на скамейке, но ей это очень понравилось, хоть и было больно.

Вот такая история. . . Я приукрасил ее немного, но в целом все это так и было. У меня еще долго черные пятна обнаруживались в ушах и под волосами :).

Пишите отзывы по адресу: