Оломоуц – церковная столица Чехии. Почему?..

О-ло-мо-уц — царап по глотке с непривычки названием. Ибо в остальном, по большому счету, царапать нечем, да и незачем. Чехи восхищаются, вычурные термины придумывают типа «церковной Венеции» (если верить байкам экскурсовода). И если с прилагательным понятно — центром церковной власти в Моравии Оломоуц стал одиннадцать веков назад, второе в Чехии епископство здесь основалось в 1063 году, — то с Венецией непонятно ничего. До ближайшей воды (не считая высохших от древности зеленых фонтанов) — как до Китая пешком…

Это я так, брюзжу. Потому как хотелось в Моравский Крас подземными красотами любоваться, а притащили — в Оломоуц. Не сезон, видишь ли, у спелеологов…

Вообще, в Оломоуце (на мой лично взгляд) всего слишком, как в музее с неграмотно выстроенной экспозицией. Ну, как сорок восемь утюгов на одном подоконнике. В какой-то момент перестаешь отличать фонтаны от статуй, а площади — от переулков, потому что все они однотипны.

В центре некоей геометрической фигуры из зданий торчит себе барочная штука, зеленая от времени. Либо во избавление еще одного славного европейского городка от чумной эпидемии, либо в благодарность королю очередному, номер не помню…

Среди всех выделяется один чумной столб в честь Наисветлейшей троицы. Этот памятник эпохи Барокко, украшенный скульптурной группой из 18 статуй и увенчанный величественным изображением Бога Отца, возведенный в 1754 году. Он самый большой в Центральной Европе по высоте (35 метров), габаритам и количеству барочных скульптур, соединенных в единое целое. В 2000 году он пополнил собой список культурных объектов, взятых под охрану ЮНЕСКО.

Собор Святой Анны (не соврать бы, но по-моему, так и есть) поразил не столько внутренне — попадались и покрасивее, сколько внешне. В нишах на фасадах окрестных зданий скульптуры, во дворе — кронированные аккуратно деревца, но все черные, будто пожар пережили. И если с Порта Нигра в Трире все понятно, со статуями даже понятно, то с деревьями — непонятно ровным счетом ничего. Такая вот загадка святой Анны.

Зато в Оломоуце обнаружились аккурат недалеко от собора узкие и крутые улочки, от которых балдею не по-детски. Пришлось потакать своему желанию и громоздиться прямо на чистенькую (!) чешскую булыжную мостовую для фотосессии. Это вам не в центре Красной площади в грязищу упасть — две большие разницы, да простят меня москвичи.

Есть там и ратуша, как положено, и забавная штука — астрономические часы. Показывают все что вздумается, только вместо святых и прочего после 1968-го в часах варварским образом появились каменотесы, пастухи и прочая люмпенская шушера. Что их никоим образом не портит.

Как раз, когда нас у часов в Оломоуце распустили на пообедать, напротив витрина обнаружилась, на которой жизнерадостно так сквозь мартовский снежок: «Потравины», продукты то бишь. Энтузиазму у меня еще более поубавилось. Снег уж очень тягомотно переношу, вернее сказать — каждый раз себя перебарываю, при виде него чтобы в истерику не впасть. А иногда перебороть не удается, но об этом как-нибудь в другой раз расскажу.

Антоша знает, что со снегом у меня отношения более чем непростые. Поэтому повел меня обедать в милый кабачок, полный местного студенчества. Как и предполагалось, порции большие, цены студенческие. Единственное неудобство — нет зала для некурящих. Но мы ж не снобы какие-нибудь, потерплю…

С попутчицами нашими питерскими скоротали обед, за окном совсем зимняя вьюга раздухарилась. Поэтому Оломоуц, между нами, впечатлений почти не оставил — музей, он и в Африке музей…